Премьера торжественной сценической мистерии Рихарда Вагнера «Парсифаль» в Венской Государственной Опере 18 апреля 2021 года

Режиссёр – Кирилл Серебренников
Музыкальный руководитель и дирижёр – Филипп Джордан

Когда Венская Государственная Опера объявила о том, что режиссёр-постановщик «Парсифаля» Кирилл Серебренников перенёс действие оперы в тюрьму, меня это не очень смутило. В предыдущей постановке «Парсифаля» в этом театре (режиссёр Элвис Херманис) сюжет разворачивался в психиатрической клинике, в морге и в доме престарелых, почему бы на этот раз и не в тюрьме?

В 1997 году этот спектакль Мариинского театра в постановке Тони Палмера положил начало моему увлечению музыкой Рихарда Вагнера. Помню как сейчас: это было необычно, не опера в классическом понимании, а именно торжественная сценическая мистерия, как её назвал сам Вагнер. Тогда я воспринял и саму музыку, и постановку примерно как Парсифаль впервые увиденную службу в храме Грааля: волнительно, торжественно и не совсем понятно. Уже на следующий день я обнаружил, что музыка «Парсифаля» не отпускает меня; пусть я не мог воспроизвести её в голове «от и до», она каждый день внезапно всплывала из памяти, её звуки заполняли все мои мысли. Я как сумасшедший покупал диски разных дирижеров и исполнителей «Парсифаля», и чем больше слушал, сравнивал, думал, тем сильнее тянуло меня снова и снова увидеть постановку Тони Палмера.

Гурнеманц – Квангчул Юн
Парсифаль – Кристофер Вентрис
Кундри – Аня Кампе
Постановщик – Алвис Херманис (2017)
Дирижер – Семен Бычков

Только сейчас мне посчастливилось увидеть эту постановку, премьера которой состоялась в Венской государственной опере ровно год назад. В ней «встретились» два Вагнера: Рихард, автор «Парсифаля», и Отто, архитектор «Госпиталя Вагнера», куда и перенесено действие оперы. Если быть совсем точным, первое действие происходит в психиатрической клинике, второе – в морге, третье – в доме престарелых.

Два врача, Гурнеманц и Клингзор, соревнуются в том, чей рецепт окажется более действенным на Парсифаля. Гурнеманц, психиатр, слушает из старого репродуктора голос с небес, лечит верой и надеждой Амфортаса и рыцарей Грааля. Клингзор, патологоанатом, создает в своем волшебном морге воздействующий на инстинкты мозга электрошок и оживляет им соблазнительниц Кундри и прекрасных цветочных дев.

Режиссер Achim Freyer, Государственная опера г. Гамбург

Амфортас - Wolfgang Koch, Титурель - Tigran Martirossian,
Гурнеманц - Kwangchul Youn, Парсифаль - Andreas Schager,
Клингзор - Владимир Байков, Кундри - Claudia Mahnke,
Дирижёр - Kent Nagano

Nagano начинает очень тихо, публика не дыша, сидит спокойно,
свет не сразу гаснет и мы впитываемся в музыку и грандиозную, панорамную декорацию.
Мы видим арену, спираль, цифры и геометрические фигуры, проекции,
которые преобразуют спираль в сферу, отражающие пол и потолок, мы видим фильмы на заднем плане, воду, световые, стробоскопические эффекты, зайцы, вырезанные по дереву лица Posada, высвечиваются слова: свет, ночь, чернота, сострадание, надежда...

Вспоминается фильм Питера Гринуэя „Эйзенштейн в Гуанахуато“, в котором, по замыслу режиссёра, Эйзенштейн совершает coming-out: краски, формы, виды, символы смерти.

Публика в Байройте была в восторге от всего, журналисты - не совсем.
Хвалили исполнителей, особенно Цеппенфельд и Мэкинны. Фогт, как и
ожидалось, был прекрасен, но он мне не по душе. Голосом Панкратовой восхищаются, но критикуют игру и произношение. Хор достоин наивысшей похвалы.

В оценке дирижёра мнения разделились. Welt: плоский и без эмоций, Spiegel: прозрачность и контроль, WAZ: структурировано, но без магии,
Süddeutsche: музыкально увлекательно. Кажется, все скучают по Нельсонсу.

Постановка Лауфенберга провалилась. Welt: скорее иллюстрация чем

Томас Хенгельброк - дирижёр интересный и яркий, но специализирующийся на музыке, которая по своей эстетике Вагнеру, можно сказать, противоположна: Барокко. С другой стороны, интерес этого дирижёра к старинной музыке придаёт его подходу к музыке такую черту, как стремление к аутентичности, и это может давать интересные результаты даже при исполнении музыки, которая по своей природе является прогрессивной, а не традиционалистской. Именно так случилось, когда он взялся за вагнеровского "Парсифаля".