Тристан и Изольда: источники сюжета

(вступление и "Легенда" до картинки написаны Monstera)
.
Развалины замка Тинтагель Средневековая легенда о любви юноши Тристана из Леонуа и королевы корнуэльской Изольды Белокурой относится к числу наиболее популярных сюжетов западноевропейской литературы. Возникнув в кельтской народной среде, легенда вызвала затем многочисленные литературные обработки, сначала на валлийском языке, затем на французском, в переработках с которого она вошла во все основные европейские литературы.

Количество, разнообразие и огромный объем источников делают невозможным приведение здесь сколько-нибудь заметной их части. Выборочно с ними можно ознакомиться по ссылками в конце. А здесь просто кратко перескажем и разберём основной костяк сюжета, так или иначе в большинстве источников повторяющийся.

Легенда

Тристан, племянник корнуольского короля Марка, во младенчестве потерял родителей и был воспитан сенешалем. Воспитан тайно, так как его земля была захвачена врагом - но качественно. Тристан - самый образованный и талантливый из всех рыцарей Круглого Стола, он знал много языков, отлично играл в шахматы, изучил "семь главных искусств и семь видов музыки", был прославлен как поэт и музыкант. Наряду с этим, он блестяще владел всеми военными, охотничьими и рыцарскими умениями и входил в тройку самых крутых Рыцарей Круглого Стола.

Подростком он попал в Тинтагель ко двору своего дяди Марка, который привязался к нему, как к сыну. Когда Тристан был посвящен в рыцари, Марк предоставил ему дружину, во главе которой Тристан совершил свой первый подвиг: отомстил за смерть родителей и освободил свою землю от захватчика Моргана. После чего подарил ее воспитавшему его сенешалю и возвратился на службу к Марку. Между прочим, как показали и все последующие приключения, Тристан - еще и самый бескорыстный из рыцарей Круглого Стола, он не ценит плодов своих побед и всегда готов подарить их хорошему человеку.

Вернувшись в Тинтагель, он победил на поединке ирландского рыцаря Морольта, прибывшего за данью. Тело Морольта с застрявшим в голове куском тристанова меча было отправлено в Ирландию вместо дани. Но и сам Тристан был ранен отравленным мечом Морольта. Страдая от незаживающей раны, он попросил положить его в челн без парусов и весел и отдать на волю волн, и взял с собой только арфу. Волны пригнали челн к берегам Ирландии, где игра Тристана на арфе так пленила королевскую дочь Изольду, что она согласилась его лечить. И вылечила, не зная, кто он такой.

Снова вернувшись в Тинтагель, Тристан взялся сосватать королю вражескую принцессу Изольду. Он прибыл в Ирландию уже с дружиной под видом купцов и убил дракона, терроризировавшего город, за каковой подвиг была как раз обещана принцессина рука. И опять он был ранен, и опять Изольда его вылечила. Но в этот раз рыцарь был вооружен, и зазубрина на мече раскрыла его инкогнито. Тем не менее, Изольда не стала мстить за Морольта победителю дракона и заступилась за него перед родителями. Узнав, что Тристан не претендует на руку принцессы сам, а сватает ее за короля, ирландцы согласились отдать Изольду Марку, вместе с заключением мира.

Мать Изольды, заботясь о семейном счастье дочери, поручила ее служанке дать Изольде и Марку на свадьбе любовный напиток. Но Изольда и Тристан случайно выпили этот напиток на корабле по дороге в Тинтагель и больше не могли сопротивляться любви. Изольда стала королевой, но продолжала тайно встречаться с Тристаном. Это недолго оставалось незамеченным при дворе - в конце концов любовники были захвачены с поличным и проговорены Марком к казни. Однако, Тристан умудрился не только сбежать от стражи сам, но и отбить Изольду.

Три года Тристан с Изольдой прожили в лесу Моруа, но в конце концов при посредничестве местного отшельника помирились с королем. Изольда вернулась в семью, а Тристан отправился в изгнание на континент, где многие годы служил разным сюзеренам. В надежде забыть Изольду, он даже женился на сестре одного из них, тоже Изольде по прозвищу Белорукая. Но это не помогло, и Тристан еще несколько раз возвращался в Тинтагель под личиной то купца, то юродивого (заодно зарекомендовав себя, плюс к прочим талантам, еще и блестящим артистом - его не узнавала даже Изольда). Каждый раз отношения с Изольдой возобновлялись до нового кризиса, за которым снова следовала разлука.

Все эти годы Изольда была готова по первому зову все бросить и уехать к Тристану навсегда, но он не звал - мы помним, что он не ценил плоды своих побед и любил процесс больше результата. Но получив в очередном бою смертельную рану, Тристан все-таки подал условный сигнал и вызвал Изольду в надежде, что она опять сможет его вылечить. Он просил посланника возвращаться с Изольдой под белыми парусами, и поднять черные паруса, если она откажется. Этот разговор подслушала его жена, и когда на горизонте показался корабль, из ревности и мести обманула Тристана, сказав, что паруса черные. Тристан в отчаянии умер. Изольда, увидев это, тоже умерла. Их похоронили в соседних могилах, но из могил выросли два кустарника и сплелись ветвями. Конец сказки.

Блейр-Лейтон.Тристан и Изольда 1902

Вагнеру сюжет был знаком, в первую очередь, в обработке соотечественника Готфрида Страсбургского, одной из наиболее полных, эффектных и известных. Эта вариация несколько отличается от кельтских и французских источников в части расстановки политических сил, знакомства главных героев и их мотивации "к ненависти". Композитор, в свою очередь, хотел выжать из истории Готфрида квинтэссенцию. Для этого Вагнер убрал либо объединил большинство второстепенных героев и существенно сократил изложение - в особенности, предысторию Тристана, умещённую в несколько воспоминаний героя в третьем акте. Также в обновлённом сюжете о вечной любви были опущены последующие многолетние приключения любовников из рыцарской саги: их хитрости, схождения-расхождения под влиянием обстоятельств, супружеская жизнь с законными мужьями-жёнами. Вагнеровский миф проповедовал любовь, с одной стороны, подняв героев на небывалую высоту, с другой стороны, дав им с этой высоты ниспровергнуть основу основ всякой морали, самосохранительный инстинкт жизни.

В укороченном варианте истории трагический конфликт усилился. Изольда одна лечит Тристана тайно от всех; вскоре она узнает в раненном пациенте убийцу Морольта, своего жениха - и отказывается от мести: она уже влюблена в пришельца. Тристан тоже. Но оба ещё не готовы принять это. Далее, желая прекратить придворные интриги при дворе Марка и быть ближе к своей принцессе, Тристан берётся сватать ее за короля - что Изольда справедливо расценивает, как предательство. Вагнер еще усиливает напряжение, вводя намеренную путаницу волшебного реквизита в момент решительного объяснения героев. Как общее возмездие за предательство и свои неисполненные "долги чести", Изольда с Тристаном собираются вместе выпить кубок - предположительно с ядом, выданным принцессе матушкой в числе прочих необходимостей. Однако Брангена, страшась смерти любимой госпожи, второпях подменяет напиток на любовный - как будто и так было мало! После такой кульминации для героев, уже психологически переступивших роковую черту, начинается уход в нирвану по-вагнеровски. В первую их встречу Тристан был при смерти, а Изольда хотела мстить смертью за смерть; во вторую они оба готовились умереть в последней вспышке гордыни - смерть всегда была рядом с их любовью, это она сделала её такой пряной и огромной - куда же ещё им идти? Просто как у других людей - прятаться, лицедействовать, дерзать и искать иных поводов к жизни кроме ощутимо главного? Нет, уже невозможно и неинтересно - двое посвятившихся в главную тайну видят иной мир и уходят в него, поправ все законы известного практического общежития.

За это наглое попрание всем известных законов по Вагнеру достаточно проехались современные ему критики. Действительно, красиво и спокойно умереть лишь на одном волевом импульсе своего "хочу" никому ещё не удавалось, а его Изольде вдруг удалось. Её предшественница из рыцарских веков умирала, сражённая ударом, горем из-за смерти возлюбленного. В такое ещё можно было поверить без ущерба для чувства здравого смысла - но просто "уйти в смерть", исполнив перед тем чарующе-прекрасную оду любви, которая в тебе и везде... Не менее удивителен и поступок Тристана, добровольно подставляющегося под меч врага, нисколько не признавая его карающего права и моральной силы - просто потому что "мы так решили, мы решили уйти в свою Ночь Любви". В этом эпизоде Вагнер тоже не заморачивался правдоподобием смерти предшественника, Тристана из легенды. Правда, тут здравому смыслу немного помогает то обстоятельство, что вагнеровскому Тристану уход дался нелегко, его агония и уход оказались долгими и виртуозно мучительными в своей красоте.

Что же в итоге? В итоге новая вагнеровская мифология победила гением музыки, а критики её забыты или, во всяком случае, оставлены для повторения профанам, нечувствительным к силе любви и силе искусства. Идея индивидуального бунта, поиска Вечной Любви за пределами обыденной жизни - категорически противостоящая охранительным догмам христианства, антихристианская, впрочем, и с буддизмом и с пессимизмом не согласующаяся также - оказалась востребованной и современной Вагнеру культурой, и последующими поколениями. Разница с классическим мифом в том, что классические Тристан и Изольда доказывали идею Всепобеждающей Любви постфактум, не ища её, просто живя как живётся; вагнеровские же герои пошли к этой цели сознательно, сформулировав её.

Анализ пиктских хроник и лингвистические данные, а также изучение "Триад" и валлийской "Истории Тристана" указывают на VI век как на время, когда жили прототипы героев легенды. Однако исследователи видят в ней свидетельства более древнего происхождения, например, следы матриархата: Изольда "хочет", а Тристан "сопротивляется". Мотив умыкания королевских жен также основан на древней мифологии кельтов. Жена кельтского короля при обручении символизирует Землю, которой управляет король - таким образом "соблазнение жены" ставит под вопрос его способность осуществлять власть. Схема любовных историй этих персонажей в кельтских преданиях всегда имеет вид треугольника: "старый король - королева - юный претендент", что символизирует природный цикл смены времён года.

Времена меняются, пишутся книги и песни, ставятся фильмы и пьесы - уходящий корнями в дописьменные предания, миф о великой любви Тристана и Изольды живёт и обрастает новыми мотивами. Он не всегда называется именно так, Тристаны и Изольды наших дней уже не королевских родов, атрибуты иерархической власти им не нужны. Они ищут себя в другом - чаще в новом и большинством не одобряемом, - восстают против сегодняшних несправедливостей, меняются чёрно-белыми кожами и иногда искренне полюбляют других Марков и белоруких Изольд. Что из этих модификаций войдёт в стволовой миф, что останется отдельными страницами, что сгинет - пока не известно. Однако вагнеровская версия свою прописку "в стволе" уже получила. В частности, книжке для детей в рамках вполне классического изложения легенды в ХХ веке уже появился мотив "смертельного напитка". Это показательно - традиционный миф благополучно поглотил нововведение Вагнера. Не самое революционное, конечно, на то он и традиционный. Но кто знает - мы ещё слишком недолго живём на этой Земле и создаём свои мифы, чтобы уяснить, что такое Вечная Любовь.