Рихард Вагнер

"Экая наглость!" - подумалось по прочтении на сайте "Золотой маски" анонса о спектакле Воронежского театра оперы и балета. Опера по Платонову - величайшему русскому писателю 20 века! Кто в теме, тот поймёт: даже в нынешнем, весьма разнообразном музыкальном ландшафте класть на музыку эти потрясающие, переворачивающие всё и вся, тексты не осмеливается вроде бы никто. А Глеб Седельников, оказывается, осмелился ещё в 1979 году, но его опера так и не была тогда поставлена. И вот - это случилось и приехало на фестиваль с шестью номинациями в оперной программе.

Жители тёмной Рогачёвки даже Богу молились больше от тягости и тёмного страха, чем в поисках света. Но пришла Советская власть - как бы тоже не самая светлая в лице местных начальников, однако некая энергетическая продвинутость в этих лицах уже наблюдалась. И когда на сходе Фрол Дерьменко просит односельчан отдать ему со товарищи в аренду яблоневый сад, именно комиссар с помощью лёгкой принудительной махинации обеспечивает ребятам голосование в их пользу (догадайтесь с трёх раз, откуда у Фрола такая фамилия?.. нет, неправильно, его предки это ели, от бедности). С садом у босяков-арендаторов дело пошло так хорошо, что спать им некогда, надо охраняться, ибо народ поголовно понимает слово "аренда", как ему, народу, больше нравится (впрочем, в основном тоже от бедности). Притом сад не главная забота новой молодёжи - они обещали построить в Рогачёвке электростанцию. Они просто бредят этим электричеством и по ночам читают о нём друг другу научные статьи вместо стихов. На очередном народном сборище главная героиня произносит улётный футуристский спич о том, что человек может за себя и постоять, а вот машина беззащитна. Большинство селян вообще не понимает, о чём речь, не верит, что это может как-то работать, говорит всякие мнения типа "мёртвый минерал", "иностранец тут нужон" и т.д. Но электростанцию ребята таки построили - и сделали в деревне свет. Это прорыв, реально меняющий всё. И люди уже готовы молиться на "лампочку Ильича" вместо бога и совместно рвануть к светлому будущему, но вскоре происходит катастрофа. Пожар. Люди лишаются всего. И, в том числе, своей обожаемой электростанции. Предполагается, что диверсию устроили кулаки, хотя этому нет никаких доказательств. Начинается опять разброд и шатания, поступает предложение скинуться и отстроить станцию ещё раз, на это находятся контрдоводы, и финал можно трактовать по-разному, он как бы оставлен открытым. То есть по сути ясно, что назад в полную задницу большинство уже не хочет, однако сейчас всё слишком плохо и сложно и, когда ещё дойдёт до новой станции, не ясно.

Настрой перед походом на спектакль у меня был весьма критический - почти что уверенность в невозможности адекватного воплощения "платоновской оперы". Однако выяснилось, что это возможно! Не возьмусь в профессиональных терминах объяснять, как устроена эта вещь - во всяком случае, это был первый раз, когда произведение, залитованное как "додекафония", пробило меня абсолютно и безоговорочно. При этом отсылки к Мусоргскому, анонсированные в фестивальном обзоре, показались притянутыми за уши. Разве что в многочисленных хорах нечто мусоргское проблёскивает, хотя и там скорее церковная музыка слышится первоисточником. А в остальном больше отдельные эксперименты Прокофьева, Пендерецкого и Тавенера напомнило - и тоже довольно опосредованно. Я бы вообще не сказала, что это на что-то похоже - музыка просто оказалась очень красивой и насыщенной, убедительно сочетающей энергичные диссонансы и удивительную прозрачную хрустальность звука.

Мелодий в простоте понимания 19 века в музыке Седельникова нет, "нежного очарованья старины" в таком произведении и не предполагалось. Автору удалось почти ровно и без затяжек, "на живую нитку" простегать многослойную музыкальную ткань словами Платонова, из каждой пятисловной фразы которого прёт наружу куст новых смыслов. Составлен текст самим композитором из отрывков нескольких рассказов Платонова и действительно вписан в музыку так, что гезамткунстверк сложился.

Тематических частей в опере, как следует из сюжета, семь. Они разные, идут с паузами (что, как обычно, слегка раздражало - а может, наоборот, сказалась недотянутость пауз, тут слёту не разберёшь). Так или иначе, общая динамическая линия была, настрой и специфические красоты отдельных частей тоже прозвучали - спасибо музыкальному руководителю и дирижёру Юрию Анисичкину и ведомому им коллективу. Однако основная ударная сила этого спектакля на самом деле не музыка, по сложности своей прокачавшая далеко не всех. И не платоновские слова, которые естественным образом не всегда получались разборчивыми. И не солисты, из которых над общим средним уровнем ярко просияли две исполнительницы главных женских партий и три исполнителя второстепенных мужских партий. Главное, что дошло до всех - это стиль и стильность собственно постановки.

Нет никакой посконной жизненной правды в авангардизме и конструктивизме а-ля "ОКНА РОСТА" для изображения заштатной воронежской деревни двадцатых годов прошлого века. Однако в произведении искусства правда нужна другая, и она в этой постановке безусловно есть. В минималистичных декорациях рулят свет, видео и цвета, которых - тоже минималистично - всего три основных. Альфа этой рулящей тройки - видео с великолепным решением давать не только прекрасные суперматистские проекции, но и часть текста - бьющим прямо в цель ростовским шрифтом. Из этого, как ни странно, вытекает и одна из претензий к постановке - писать нужно было больше. Не то чтобы прямо до уровня титров, но продавливать платоновский текст стоило активнее (особенно в хоровых местах, где, конечно, совсем сложно было что-то разобрать). Вероятно, лет через десять такое буквально-визуальное решение станет общим местом - сейчас это блеск и передовой край постановочной стратегии в опере.

Это "вкусного слова много не бывает", впрочем, не самая существенная претензия к постановке. Самая - типичная: собственно режиссура большей частью хаотически статична, ритмические возможности музыки использованы, дай бог, на четверть. Именно в авангардистской стилистике такой недобор особенно досаден. Это, конечно, не испортило впечатления радикально - нет, плюсы намного весомее. Просто хочется, как обычно, идеала, до которого, кажется, было рукой подать! ан нет, опять до конца не сложилось. Но даже с учётом всех недоборов и недогонов - работа Воронежского театра восхищает своей смелостью и красотой и заслуживает, по крайней мере, двух "Масок", за оперу и художникам (Николаю Симонову и Алексею Бычкову). А можно - и больше, дирижёр и сопрано Полина Карташова премии тоже заслужили.

Что постановка подтвердила глобально: зацикленность стандартного оперного репертуара на произведениях преимущественно 19 века - ползучая диверсия, ведущая к превращению классики в удобный обывателю китч, на фоне которого этот обыватель отказывается включать голову для восприятия чего-либо другого. Рассказанная в "Родине электричества" история не абстракция, а самая что ни на есть реальность в ощущениях, с нескольких сторон талантливо и художественно препарированная писателем, композитором и постановщиками. Но это, кажется, мало кто прочувствовал. В отсутствии стандартной оперной мелодрамы и в присутствии растасканного масскультом на цитаты визуального стиля, со смыслом драмы, характерами персонажей и прочими сложностями большинство предпочло просто не заморачиваться. И это - большинство из продвинутого меньшинства, пришедшего на такую экзотику, как современная опера в нестоличной непропиаренной постановке. Люди не увидели ни своих бабушек и дедушек, ни себя ровно в тех же архитипических ситуациях, только в других декорациях - вообще ничего живого, хотя произведение и его конкретное воплощение давали для этого все возможности. Потому что у нашей оперной публики нет привычки думать в иных категориях кроме штампов столетней давности. В немузыкальной драме с этим полегче, хотя и там вопль "Сделайте всё понятно для валенков!" не прячется стыдливо по углам, а выступает дружно и напористо. Опера же вовсе превращена в чугунную охранительную скрепу, норовящую потопить всякое актуальное даже режиссёрское высказывание, не говоря уже об авторском. Современное и очень внятно поданное произведение вызывает в основном реакцию типа: "Хм-м... ну хорошо, что мы выбрались сегодня в театр, а не проторчали вечер дома" - и ничего больше.

Я бы непременно сходила на этот спектакль ещё раз, будь у меня такая возможность. Но по крайней мере воронежцы, наверное, смогут посмотреть "Родину электричества" столько раз, сколько захотят, расслышать все слова, разглядеть все детали, продумать все мысли, прочувствовать все гордости. Здесь действительно есть, чем гордиться - когда твои современники и земляки, идя против общего потока, пишут и ставят такие замечательные вещи. Браво во всех смыслах и - бис!