История одного города ("Нюрнбергские мейстерзингеры", Байройт, 2008)

4
Средняя: 4 (2 голосов)
Нюрнбергские Мейстерзингеры, Байройт 2008

(Франц Хавлата, Клаус Флориан Фогт, Михаэль Фолле, Артур Корн, Маркус Айхе, Норберт Эрнст, Чарльз Райд, Райнер Цаун, Микаэла Кауне, Карола Губер
Хор и оркестр Байройтского фестиваля, дирижёр - Себастьян Вайгле, хормейстер - Эберхард Фридрих
Режиссёр - Катарина Вагнер, сценография - Тило Стеффенс, костюмы - Микаэла Барт)

Фото с этой постановки разместила в байройтском разделе ещё бог знает когда, но даже мысли не шевельнулось её посмотреть. Спасибо дорогим французским товарищам – усадили «принудительно»! (Хотя, с другой стороны, считаю, что нужно написать этим товарищам коллективную жалобу – дать подряд баренбоймовскую «Гибель богов» и этих «Мейстерзингеров», а потом – тишина… кто так составляет программу?!) Возвращаясь к существу дела – я считаю, что постановка эта замечательная, и наезды на Катарину Вагнер понимать отказываюсь. Да, особо мнительные жители Нюрнберга тут в своём праве недовольно цокнуть языком на «в 1001 раз попрекающий одним и тем же» пятиминутный кусок, где Закс «в роли фюрера» греет руки над горящим ящиком, куда только что засунули людей. К слову, я так и не сообразила, как была сделана эта сцена и куда делись люди из ящика – но не суть. Главное, прочие-то, не особо мнительные нюрнбергцы и вообще не нюрнбергцы на что развизжались? Ведь почти всё остальное время чудесный – отвязно-молодой и абсурдистский – концепт Катарины Вагнер несёт вместе с тем настолько мощный воспитательный, по-хорошему патриотический и полный любви к этому городу заряд, что нужно быть совсем без глаз, чтобы этого не заметить. Что вещь не для адептов классики, положим, тоже ясно, но что прямо так, до визга, не понравилось не-адептам? Причём зрители в зале по окончании спектакля едва не прыгали от восторга, однако на профессиональных критиков, похоже, вообще не угодишь…

Расписать такую постановку подробно у меня, конечно, сил не хватит. Если кратко – сперва всё выглядит вполне стандатно-современно-обличительно. Собственно концепция и нарастающая внутренняя концентрация проявляются постепенно и превращаются в очевидность лишь где-то на середине первого акта. Общий же принцип постановки такой: город в том или ином виде – картин, объёмных архитектурных элементов, проекций, фотографий, указаний на события – присутствует на сцене постоянно. Он меняется, и каждый из главных героев по ходу действия тоже меняет несколько имиджей – не нарядов, не эпох, а именно меняется сам под воздействием происходящего, и уже под это новое самоощущение меняет внешность. К примеру, Бекмессер начинает, как и должно, недовольным зашоренным бюргером в строго-смешном костюмчике – а после сцены драки и своего танца со статуей переквалифицируется в по-прежнему недогончивого, только уже художника-авангардиста. Расписывает себе футболку, на которую становится невозможно взглянуть без хохота – словом, переходит в «оппозицию». Штольцинг же, представлявший в первых сценах молодого безбашенного психа, разрисовывающего всё вокруг, после той же «драки» обалдевает от разлившегося вокруг моря бюргеров, куда как превосходящих его безбашенностью – и, наоборот, делается воплощённой правильностью. Слушается Закса, читает книжки, и «живописные» его занятия приобретают подчёркнутую аккуратность – естественно, чёрный костюм находит его быстро.

Сцена драки, так их всех поразившая, действительно улётная. Во-первых, она «просачивается» в сценическое действие задолго до своего формального начала: Бекмессер поёт, Закс стучит на пишущей машинке – и как-то потихоньку на сцену начинает что-то падать сверху. То, что этим «чем-то» оказываются белые кроссовки, на самом деле логично вытекает из предшествующего визуального ряда. Но когда они в стиле «маразм крепчал» начинают валиться с потолка уже просто как снег, это приводит всех в состояние положительного транса. Никто не дерётся! Народ дружно вываливает на улицу, принимается отрываться, ходить вприпрыжку паровозиками, танцевать – и не только народ: статуи, разные-прочие исторические сущности – короче, танцуют все и всё! И это поддерживается мощным блестящим хором и столь же блестящим оркестром.

Вообще не хочется никого ограничивать своим толкованием – мне самой чужие толкования, прежде чем я успела их задвинуть, только помешали. Пусть лучше каждый толкует себе сам. Отмечу лишь некоторые моменты для общего представления.
1. Постановка, естественно, не состоит из «режиссёрских откровений» целиком. Прикольные фишечки идут постоянно – как и положено в комической опере, между прочим – но совершенно отпадных акцентов всего несколько, тоже как и положено. Притом миманс шевелится непрерывно и активно, да и большинство героев сдвинуто с привычных психологических и вокальных характеристик в сторону большей динамичности, утвердительности и аллегоричности. То есть Ева оказывается не в одной когорте с Эльзой, а где-то между Эльзой и Венерой, темперамента Ганса Закса хватило бы на пять Тангейзеров, а энергичной напористости Бекмессера – на десять Тельрамундов. Тут в одной дискуссии писали, что Закс зритель на чужом празднике жизни – ну так вот эта постановка доказывает прямо противоположное.

2. Спектакль действительно абсурдистский, но не абсурдный. Логика там есть – и у каждого героя, и у всего действия. Только это не прямолинейная аналогия развития событий во времени, а многослойная привязка, опять же, к месту – к этому городу как квинтэссенции всего немецкого вообще. Собственно, об этом Вагнер и писал.

3. Кстати, он и сам там присутствует, наряду с другими историческими фантомами, живущими у Закса. Иногда эти головастые существа просто сидят вокруг или предпринимают выступления перед публикой, иногда – обходятся с главным героем довольно жестоко, даже связывают его (в прямом смысле). Потом резвятся как дети – а что? Им же всё можно, их по-любому не выкинешь – их прописка вечна. Знаю, что кое-кому именно эти персонажи показались уродливыми – а мне, например, классными. По сути речь тут не столько об эстетической, сколько о моральной оценке. Если кому привычно говорить о прописавшихся в истории и об опере исключительно с высоким пафосом – тогда, конечно, можно и в любой изящной иронии поругание идеалов углядеть. Но вообще-то никакого поругания в этой постановке нет. Более того: режиссёр не просто рассматривает бытие своих «исторических» как данность, а явно им симпатизирует и целенаправленно показывает зрителю, как здорово каждому подружиться с такими вот исполиноголовыми чудиками из коллективного прошлого (вон они, красавцы - пуляются в Закса на картинке ниже, правда, на моём компе у этой картинки какая-то мутная цветопередача, а вообще-то они достаточно яркие).

4. Ещё важное предупреждение: в последнем акте на сцене возникают обнажённые – ну то есть абсолютно голые – люди обоих полов. Но история их появления настолько интересная и смешная, что у меня это даже не вызвало никаких отрицательных эмоций, хотя обычно я такие заходы, мягко говоря, не одобряю. На самом деле и здесь согласна, что изображаемую аллюзию можно было подать в чуть более «прикрытом» виде. Но можно было и так. В общем, если для кого совсем принципиально – просто не смотрите.

Нюрнбергские Мейстерзингеры 2008 Закс и друзья

Так, ну вроде бы все подводные камни я обозначила – теперь разбор отдельных полётов. Про хор и оркестр уже упоминалось, но скажу ещё раз. Байротский оркестр и дирижёр Себастьян Вайгле отработали не просто отлично, а шикарно. Говорю честно: никогда не была фанатом данного произведения, и это всего пятые «Мейстерзингеры», которых я слышала в жизни. Однако из этой пятёрки работа господина Вайгле определённо выделяется. Такого насыщенного – можно даже сказать, разгульно-стихийного – звука я себе в этой опере попросту не представляла. Не уверена, что подобное оркестровое пиршество сочеталось бы с классическим режиссёрским прочтением и с классическим пропеванием партий, но в этой постановке гармония сложилась полная и совершенная. Хор также выше всяких похвал от начала и до конца.

Из солистов номером один выступил Клаус Флориан Фогт, что было в общем-то ожидаемо. Я как-то так всегда и думала, что Штольцинг подойдёт ему даже больше Лоэнгрина – и действительно так и случилось (по крайней мере, на мой вкус), а в последнем акте он отпел вообще роскошно. В первых двух режиссёр прописал ему весьма энергичный гон по сцене с окрашиванием разных попадающихся под руку поверхностей – то есть позы-то все были удобные, но всё-таки большой расход энергии, однако Фогт и там справился очень хорошо и с ролевой фактурой, и с вокалом. Ну и, понятно, явил ещё стопроцентное внешнее попадание в образ. Словом, если говорить о достаточно современных записях, то второй эксклюзивный плюс этой – превосходный Вальтер на пике формы.

С Францем Хавлатой, исполнявшим Ганса Закса, всё не так однозначно. В первом и некоторых моментах заключительного акта артист убеждал больше игрой, чем собственно пением. Однако все сцены «дома» провёл на более чем приличном вокальном уровне. Конечно, бархатной мягкости Тео Адама и глубины Томаса Стюарта вы тут не найдёте, но Закс Хавлаты вообще другой – драматичный, нервно-интеллектуальный и бунтарством местами даже превосходящий младшего товарища. Это если говорить о его «главной роли», а помимо неё он проигрывает фактически ещё три, и проигрывает мастерски. Так что целостный итог – всё же ближе к пятёрке, хотя слушать такого Закса без видеоряда, наверное, не стоило бы.

Потрясающе отработал Михаэль Фолле в роли Бекмессера. Отчасти тут, конечно, заслуга режиссёра: извлечь настолько многогранного персонажа из канонически одномерной фигуры без потери комизма – само по себе высокий пилотаж. Но как выполнил свою задачу артист – это уже что-то запредельное. Не знаю, выявлял ли кто-нибудь когда-нибудь «лучшего Бекмессера всех времён и народов» – во всяком случае после Фолле в этом спектакле вопрос, по-моему, снимается, и надолго. Возможно, кто-то из серьёзных знатоков «Мейстерзингеров» меня поправит, но совершенно не представляю, что бы это могла быть за поправка. Певцы такого уровня вообще нечасто записываются в Бекмессеры, у Фолле же это одна из коронных партий – наряду с Онегиным, Вольфрамом, Амфртасом и Амонасро. Плюс ещё сумасшедшая наэлектризованность персонажа конкретно в этой постановке… нет, не верю я ни в какие поправки. Am bessten!

Микаэла Кауне поначалу не слишком впечатлила. Как-то не сходился её вроде бы вполне грамотный, но спокойный вокал ни с игривой Евой-хитрюгой (в первом акте и в отношениях с отцом и Заксом), ни с ролью музы и одновременно холста для рисующего Вальтера. Однако в третьем акте как-то вдруг заглубившийся голос и концентрированная характерность сошлись наконец в яркий образ Настоящей Женщины, сметающей всё на пути к счастью.

Ещё один бонус постановки – эффектный бас Артур Корн, спевший своего Погнера без малейшего напряжения, ясно, сочно и душевно. Собственно, мейстерзингеры и все выступили достойно. Карола Губер (Магдалена) ничем особо не покорила, но и не разочаровала. Вообще единственный минус за вокал я бы поставила Норберту Эрнсту, певшему Давида, хотя никаких помарок в его исполнении не было – просто скучный голос. Тут, понятно, на вкус и цвет друга нет, но мне почти все его куски показались затянутыми, несмотря на многочисленные сценические ужимки. Впрочем, партия Давида, слава богу, не из главных, так что общего бесшабашного тона серьёзный товарищ не испортил.

Постановка отличная! Но не

5

Постановка отличная! Но не для классицистов.

Классицистом себя не считаю,

3

Классицистом себя не считаю, но больше трёх баллов этой постановке дать никак не могу. Согласен с общей высокой оценкой мужского состава (Фолле вообще 10 баллов за Бекмессера!), и оркестр под управлением Вайгле - действительно откровение. Но принять такую Еву - хитрую, чуть ли не нахальную, сквозь пальцы смотрящую на домогательства Закса - категорически отказываюсь. Вам не понравился Давид? А между тем, это заслуга режиссёра, именно он сделал этот образ таким зевотным. И не знаю, конечно, что там надо было "концептуально понимать" - у меня не было ощущения, что я просто чего-то не понял - но было ощущение совершенной хаотичности режиссёрской мысли и постановки. Да,есть прикольные фишки, но никакого общего смыслового ряда они не являют. История Закса и Нюрнберга отдельно, противопоставление Вальтера и Бекмессера отдельно, и Вагнер с компанией тоже отдельно (сами эти персонажи мне, кстати, вполне понравились). И ещё кстати - банально-скучных мест в постановке примерно столько же, сколько и весёлых. Разве так должно быть в комической опере? :-)
Ни в коем случае не хочу сказать, что это совсем уж плохо для режиссёрского дебюта (а у Катарины Вагнер был именно он). Нет, это - средне, то есть виден некоторый потенциал, но видно и над чем работать.

Три балла такой лихой

Три балла такой лихой постановке от Вас, уважаемый Dochnein - это, знаете ли, ещё покруче, чем пять от меня! И с моей стороны было бы, конечно, великой самонадеянностью пытаться сместить Вашу оценку в сторону четвёрки )) Упаси бог! Одно скажу: вот пыталась я по "холодным" впечатлениям вспомнить сейчас какие-то скучные сцены - и ничего не вспомнила кроме начала, где Давид рассказывает лазающему вокруг Вальтеру о правилах мастеров. А ведь обычно для меня и заседание их скучновато, и пререкания Бекмессера с Заксом длинноваты, и над диалогом Погнера с Евой я как-то никогда раньше не смеялась... Может, у нас с госпожой Вагнер просто похожее чувство юмора? Не знаю ))