Кирилл Королев. О кузнецах и кольцах

Предуведомление
Все цитаты из тетралогии "Кольцо Нибелунга" Р. Вагнера - в переводе В. Коломийцова, из "Младшей Эдды" - в переводе О. А. Смирницкой, прозаические цитаты из "Властелина Колец" Дж. Р. Р. Толкина - в переводе В. С. Муравьева. Цитата из "Калевалы" - в переводе Л. П. Вольского, из "Песни о Нибелунгах" - в переводе Ю. Б. Кор-неева. Стихотворение из "Властелина Колец" - в переводе В. Г. Тихомирова.

* * *

Мифология - основа любой культуры. Во всяком случае, культуры человеческой. По сути, человек попросту не умеет жить без мифов: в любом обществе, сколь угодно развитом, существует собственная мифология, будь то мифология Великого Рима, "града и мира", отечественная мифология коммунизма или мифология пресловутой "американской мечты". Такие мифологии можно назвать "исконными", ведь они возникают из уклада жизни того или иного народа. А еще есть мифологии "привнесенные", заимствованные из литературы или из кино. Мифология Третьего Рейха, к примеру, основывалась отчасти на произведениях Рихарда Вагнера и Фридриха Ницше, мифология современного американского общества глазами иностранцев возникает из образов американского кинематографа. К привнесенным принадлежит и мифология фэнтези, прежде всего фэнтези толкинистской, то есть унаследовавшей букву и дух (к сожалению, первому следуют гораздо чаще, нежели второму) произведений Джона Р. Р. Толкина. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что "Хоббит" и "Властелин Колец" уже превратились в архетипические книги. Но их архетипичность все-таки вторична, поскольку толкиновская мифология зиждется на мифологии традиционной, прежде всего - германо-скандинавской, кельтской и финно-угорской. Характерный пример подобной "вторичности" - мифологема кольца власти (Всевластья). Широкая публика считает эту мифологему "собственным изобретением" профессора Толкина (как говорил в "Алисе" Белый Рыцарь, "это мое собственное изобретение"). Однако данная мифологема безусловно имеет глубокие исторические корни, которые, как представляется, любопытно было бы проследить.

1. Мифологема круга

Кольцо имеет круглую форму, а потому оно, подобно другим круглым и шарообразным предметам, символизирует бесконечность. Говоря о мифологеме круга, нельзя не вспомнить змею, кусающую свой хвост (Червь Всепобеждающий, или Уроборос); эта змея на самом деле - правильная кривая линия без начала и конца, символ космоса наравне с иными аналогичными символами, прежде всего - с мировым яйцом. Мировое яйцо - символ, известный во многих мифологических системах. Так, у индусов из мирового яйца появляется Брахма - творец мироздания, который затем создает из половинок этого яйца небо и землю. В "Калевале" мир был создан следующим образом: утка снесла яйцо на торчащее из океана колено демиурга Вяйнямейнена, а Вяйнямейнен песенными заклинаниями сотворил затем сушу и небо:

"...из яйца, из нижней части, вышла мать земля сырая;
из яйца, из верхней части, встал высокий свод небесный..."

Кроме того, круг обозначает вечность и цикличность (вспомним круглую форму таких древних сооружений, как Стоунхендж); с учетом этого он просто не мог не стать символом солнца, которое бесконечно и циклично движется по небосводу. Вдобавок круг есть символ пространственно-временного континуума, представленного в различных мифологических системах образом мирового древа. В. Н. Топоров подчеркивает связь солнца и мирового древа: "Годовое круговое движение солнца по отношению к оси мирового древа конституирует круговое пространство по горизонтали (в горизонтальной проекции дерево отмечает пуп земли в минимуме и окружность, отделяющую внутренний круг от внешнего пространства, в максимуме), а суточное круговое движение солнца определяет вертикальную плоскость мирового дерева... Нередко оба этих круговых движения подкрепляются расположенными по кругу мифологическими объектами, например, знаками зодиака... или божественными персонажами; ...не случайно поэтому, что круг является и символом пантеона в целом, и эмблемой отдельных богов".

Кольцо (в том числе и обручальное) как манифестация круга приобрело все его мифологические значения. Вряд ли случайно, что главным достоянием (и главным оружием) сказочных волшебников является кольцо или перстень - ведь именно в кольце заключается магическая сила, превращающая обыкновенного человека в чародея. Пожалуй, здесь уместно вспомнить и широко известную русскую народную сказку об Иване-крестьянском сыне, который спас из огня змеиную царевну и в награду получил от отца спасенной чудесное кольцо; у этого кольца было три "раба" (в арабском фольклоре мы встречаем "рабов лампы", то есть джиннов) - сноровистых мужичка, способных за одну ночь совершить любое деяние, непосильное человеку: скажем, отстроить великолепный дворец. Это кольцо принесло Ивану богатство и власть, а потому... Но не будем забегать вперед.

2. Истоки легенды о Кольце Власти

Первое упоминание о кольце, дающем его владельцу власть над мирозданием, мы находим в "Эддах" - "Старшей" и "Младшей". Трое богов - Один, Локи и Хенир - однажды отправились в путь, "чтобы осмотреть весь мир". У водопада они увидели выдру, которую Локи убил, метко бросив камень. Позже боги пришли на двор к Хрейдмару - могущественному человеку, сведущему в колдовстве. Локи стал похваляться тем, что убил выдру. Хрейдмар разгневался, ибо боги убили его сына Отра, который в обличье выдры ловил у водопада рыбу. Чтобы откупиться, боги предложили Хрейдмару столько золота, сколько назначит он сам. Хрейдмар сказал, что боги должны засыпать золотом всю шкуру выдры.

Дабы найти золото, Один отправил Локи в страну черных альвов (скандинавские альвы - в некотором роде "предшественники" нынешних эльфов, в обилии расплодившихся на страницах множества книг, особенно после того, как был опубликован "Властелин Колец"). Локи поймал карлика Андвари и наложил на того выкуп: все золото, которое Андвари хранил в своем логове. Карлик безропотно отдал свои сокровища, но попытался припрятать золотое колечко: это было особенное кольцо, приумножавшее богатство. Однако Локи заметил уловку Андвари и потребовал отдать кольцо. Карлик умолял бога о пощаде, но тщетно; и тогда он сказал, "что то кольцо будет стоить жизни всякому, кто им завладеет". Локи посмеялся над проклятием Андвари, забрал золото и удалился.

Боги вручили Хрейдмару условленный выкуп, но вот кольцо Один оставил себе, потому что оно сразу ему необыкновенно понравилось. Однако кольцо все же пришлось отдать, ибо его как раз и не хватало для того, чтобы шкура выдры целиком скрылась под грудой золота. А когда боги уходили, "Локи молвил, что сказанное Андвари сбудется и кольцо и золото погубят тех, кто будет ими владеть".

После ухода богов братья убитого Отра, Фафнир и Регин, потребовали у отца свою долю сокровищ. Хрейдмар отказался, и тогда сыновья убили отца, после чего поссорились между собой. Регин бежал, спасаясь от брата, а Фафнир принял образ дракона и залег на груде сокровищ. Регин отыскал юношу Сигурда, которого стал подстрекать убить Фафнира, и даже выковал ему необыкновенно острый меч. Сигурд поддался на уговоры, сразил дракона, а затем, когда случайно узнал, что Регин замышляет недоброе и против него, убил и своего наставника и завладел кладом и кольцом. Вскоре он женился на Гудрун, а затем по просьбе брата жены, Гуннара, отправился свататься к Брюнхильд, жившей в палате, которую со всех сторон окружало пламя. Брюнхильд дала слово выйти замуж только за того, кто целым и невредимым проскачет сквозь огонь. Сигурд, принявший для сватовства обличье Гуннара, выполнил это условие и женился на Брюнхильд, а в качестве свадебного подарка вручил ей кольцо Андвари.

Какое-то время спустя Брюнхильд узнала о том, что к ней сквозь пламя проник вовсе не Гуннар, а Сигурд, и решила отомстить ему. По ее наущению Сигурд был убит, после чего Брюнхильд и сама закололась мечом. А кольцо Андвари досталось Гуннару, но и он владел им недолго. Гуннар и его родичи погибли от руки брата Брюнхильд, конунга Атли. Правда, Атли золото не досталось - Гуннар спрятал его на дне Рейна, да так удачно, что "с тех пор так и не нашли того золота". Но вот кольцо Атли получил - и тем самым также обрек себя на гибель. Гудрун, бывшая жена Сигурда, ставшая супругой Атли, убила своего супруга и сожгла его палаты, и в пламени пожара наконец расплавилось кольцо, принадлежавшее когда-то карлику Андвари и проклятое им.

Казалось бы, в этой легенде ни слова не говорится о кольце власти. Речь идет только о маленьком колечке, приумножающем богатство. Но ведь присловье "богатство - это власть" актуально и по сей день, а тем более оно верно для Средневековья, когда могущество человека определялось отнюдь не занимаемым положением, а тем, сколько у него голов скота в стаде и сколько золота в сундуках (ныне мы имеем обратную ситуацию: не богатство приносит положение, а положение приносит доход). Поэтому маленькое колечко на самом деле - именно кольцо власти, и не случайно даже верховный бог Один сразу "положил на него глаз". Правда, Один - все-таки бог, поэтому на него проклятие Андвари никак не подействовало, зато людям, пускай почти все они были колдунами (во всяком случае - оборотнями), повезло гораздо меньше. За кольцом тянется длинная цепь предательств и смертей, обрывающаяся лишь с уничтожением самого кольца. Как только кольцо расплавилось, проклятие исчезло, и Гудрун, желавшую утопиться, море вынесло к берегу, которым "правил конунг Ионакр. Увидев ее, он привел ее к себе и женился на ней. У них было трое сыновей..."

Любопытно отметить, что "Песнь о Нибелунгах", в которой также излагается история Сигурда и Брюнхильд, опускает мотив волшебного кольца. Вообще вся предыстория сватовства Гунтера (скандинавского Гун-нара) к Брюнхильде (Брюнхильд) изложена в этом произведении очень скупо. Вот что говорит Хаген, будущий убийца Зигфрида (Сигурда):

"Я вам, - добавил Хаген, - вполне могу ручаться,
Хоть и не приходилось мне с Зигфридом встречаться,
Что это он со свитой стоит перед дворцом.
Себя он сразу выдает и статью и лицом.
О нем уже немало дошло до нас вестей.
Сразил он нибелунгов, двух братьев-королей:
Из них был Шильбунг старшим и Нибелунг меньшим.
Тот бой затмил все подвиги, содеянные им.
Слыхал я, что без свиты, с своим конем сам-друг,
Однажды ехал Зигфрид и гору видит вдруг,
А под горой толпятся какие-то бойцы.
Тогда еще не ведал он, кто эти храбрецы.
То были нибелунги, которые когда-то
Там, на горе, в пещере, зарыли клад богатый,
А ныне порешили достать и разделить.
Могло такое зрелище любого удивить.
Подъехал витязь ближе к толпе бойцов чужих,
И, путника приметив, вскричал один из них:
"Вон, Зигфрид Нидерландский, прославленный герой..."
Да, навидался удалец чудес под той горой!
Тут Шильбунг с Нибелунгом встречать его пошли.
Вняв общему совету, просили короли,
Чтоб клад отважный витязь делить им пособил,
И были столь настойчивы, что витязь уступил.
Там камней драгоценных была такая груда,
Что их на ста подводах не увезли б оттуда,
А золота, пожалуй, и более того.
Таков был клад, и витязю пришлось делить его.
Меч нибелунгов взял он в награду за труды,
Но помощью своею довел лишь до беды:
Остались недовольны два брата дележом
И с Зигфридом рассорились, виня его во всем.
Хотя и охраняли особу королей
Двенадцать великанов, лихих богатырей, -
Что толку? Поднял Зигфрид свой Бальмунг, добрый меч,
И великаньи головы в траву упали с плеч".

Далее Хаген рассказывает, как Зигфрид одолел прочих нибелунгов во главе с карликом Альбрихом, у которого отнял плащ-невидимку; с тех пор нибелунги признали Зигфрида своим владыкой.

Как видим, "Песнь о Нибелунгах" упоминает о кладе лишь мимоходом, а о волшебном кольце в ней нет ни слова; это не удивительно, ибо германский Зигфрид, в отличие от скандинавского Сигурда, - образец доброго господина, средоточие всех возможных добродетелей, и главное для безымянного автора "Песни" - показать Зигфрида "рыцарем без страха и упрека". Посему все события, не связанные со сватовством Гунтера и гибелью Зигфрида от руки Хагена, поэта не интересуют (следует заметить, что и в таких произведениях, как "Песнь о роговом Зигфриде" и "Народная книга о роговом Зигфриде", гораздо подробнее рассказывающих о предыстории сватовства Гунтера, также ничего не говорится о каком-либо волшебном кольце).

3. Кольцо Власти в произведениях Рихарда Вагнера

Мотив "проклятого золота" привлекал многих авторов - к примеру, Ф. Фуке де ла Мотта, К. Хеббеля, Г. Ибсена и других. Однако наиболее полное отражение этот мотив получил у Р. Вагнера в его оперной тетралогии "Кольцо Нибелунга".

Первая часть тетралогии, "Золото Рейна", начинается с того, что властитель Нибелунгов Альберих добивается любви русалок Рейна, хранительниц золотого клада. Русалки отвергают его, и тогда уязвленный их насмешками Альберих похищает золото, о котором одна из русалок говорит так:

"Весь мир властно наследует смелый,
Золото Рейна в перстень сковав:
в том перстне - безмерная мощь!"

Но сковать этот перстень дано не всякому. Это сумеет сделать лишь

"тот, кто отвергнет власть любви, кто сладких ласк лишит себя, -
лишь тот волшебною силой из золота перстень скует!"

Похитив золото, Альберих проклинает любовь и тем самым обретает возможность выковать перстень, дающий власть над миром. Вагнер строго следует мифологической традиции: этот перстень приумножает богатство Альбериха. Вот что говорит Миме, брат и жалкий раб властителя Нибелунгов:

"Коварством злым добыл Альберих подводный клад и сковал кольцо;
и теперь перед ним трепещем мы в страхе:
мой брат силой перстня всех нас обратил в рабов.
Прежде беспечно мы своим женам в блестках ковали тонкий убор, -
Много нарядных вещиц, - и рады были труду.
А ныне в ущельях, по воле злодея, мы служим все ему одному.
Ненасытный брат кольцом узнает, где скрыт подземный огонь золотой:
и вот мы копаем, ищем и роем, добычу плавим и сплавы куем;
свой покой забыв, владык копим мы клад".

Боги Вотан (Один) и Логе (Локи) спускаются во владения Альбериха, чтобы забрать у него похищенное золото, - богам нужно расплатиться с великанами Фафнером и Фазольтом, которые воздвигли им небесный чертог. Причем обоим известно, что Альберих выковал себе перстень, и Вотан намеревается забрать у него кольцо:

"Владеть этим перстнем я считаю полезным".

Боги находят Альбериха и пытаются выманить у него золото. А тот в ответ произносит горделивые слова:

"В облаках живете вы,
не зная забот, -
смеясь, любя...
Но мой кулак,
кулак золотой, вас поймает!
Как от любви
отрекся я,
так и вы все
с нею проститесь!
Вот золота блеск, -
его вы будете жаждать!.."

Однако спесь Альбериха оказала ему злую услугу: хитроумный Логе сумел обезвредить Нибелунга. Боги связали Альбериха и вынесли его из подземелья, а затем потребовали у него золото. Альберих соглашается отдать клад, но прибавляет себе под нос:

"Лишь бы перстень остался моим,
тогда мне и клада не жаль:
ведь опять накопиться
и вырасти вновь
не замедлит он силой кольца..."

Но Вотан замечает кольцо и требует отдать и его. Альберих умоляет не забирать перстня, но боги не внемлют мольбам нибелунга. И тогда Альберих проклинает кольцо:

"Ты проклятьем был рожден, -
будь проклят, перстень мой!
Ты давал мне - власть без границ,
Неси отныне смерть - взявшим тебя!
Лихой бедой радость сменяй;
не на счастье сверкай
золотым огнем!
Тот, чьим ты стал,
пусть чахнет в тревоге,
других же вечно
пусть зависть грызет.
Всех щедротой
своей мани,
но всем приноси
только тяжкий вред!
Без наживы владельца оставь,
но убийц введи в дом его!
На смерть обреченный,
будет несчастный дрожать
и день за днем
в страхе томиться всю жизнь, -
властитель твой -
и твой жалкий раб:
до тех пор, пока
ты опять ко мне не вернешься!
- Так в страшной моей беде
кольцо мое я кляну!"

Проклятие Альбериха начинает исполняться почти сразу. Вручая великанам золото, Вотан хочет припрятать кольцо, а когда Фафнер требует отдать перстень, бог заявляет, что не сделает этого ни в коем случае. И лишь мрачное пророчество богини земли Эрды, предрекающей закат и гибель богов, заставляет Вотана расстаться с кольцом. Между тем Фафнер ссорится с Фазольтом и убивает своего соратника, чтобы тот не завладел перстнем.

Прежде чем продолжить, позволю себе небольшое отступление. Вагнер вводит в свой текст тот мотив, который отсутствует в приведенном выше скандинавском мифе, хотя и является вполне скандинавским по духу, - мотив всемогущества судьбы. Судьба определяет не только жизнь людей, но и поступки богов, и даже боги не в силах изменить предначертанного ею. Характерный пример - миф о светлом боге Бальдре, которому было суждено погибнуть от руки слепого бога Хеда. Мать Бальдра, Фригг, взяла со всех вещей, существ и предметов клятву в том, что они не причинят вреда ее сыну; со всех, кроме омелы. И случилось так, что боги стали состязаться в меткости, стреляя из луков в Бальдра, неуязвимого для стрел; и Хед, по наущению коварного Локи, выпустил в Бальдра стрелу из омелы, и светлый бог погиб. Точно так же подвластен судьбе и Вотан - верховный бог пантеона. Проклятие Альбериха сбудется независимо от того, кто окажется владельцем кольца - человек или бог.

Правда, Вотан пытается обмануть судьбу и устраивает так, что на свет рождается герой, не ведающий страха, - витязь Зигфрид. Именно Зигфрид может добыть кольцо, вернуть его рейнским девам и тем самым спасти себя и богов; как говорит Альберих:

"На бесстрашном слабеет проклятье мое:
он добычи не знает чар, кольца мощь бесполезна глупцу".

Но обстоятельства сильнее бога: Зигфрид убивает дракона Фафнера, завладевает чудесным перстнем, однако вскоре гибнет и сам, а перстень по воле судьбы возвращается к русалкам Рейна. А боги - боги погибают в пламени пожара, охватившего небесный дворец Вальгаллу...

В сказании о кольце Нибелунга, как его излагает Рихард Вагнер, есть одна любопытная деталь, которая напрочь отсутствует в суровом скандинавском мифе: сковать кольцо власти может лишь тот, кто откажется от любви. Такое под силу лишь уродливому, отвергнутому и осмеянному Альбериху. Иными словами, власть и любовь - понятия несовместимые; разумеется, тут сказывается влияние Галантного века, темное средневековье не знало подобного противопоставления .

4. Кольцо Власти в произведениях Дж. Р.Р.Толкина

Толкин опускает мотив проклятого золота. У него нет ни слова о сокровищах Нибелунгов или кого-то еще, которые кто-либо похищает. Все гораздо прозаичнее - и вместе с тем страшнее. Главный антагонист Добра, Саурон, верный прислужник злого бога Моргота, вначале был одним из майяров - в "божественной" иерархии Толкина майяры выступают отдаленным подобием архангелов. Если проводить аналогию и дальше, то, пожалуй, именно в образе Саурона, а не Моргота гораздо больше от библейского Люцифера. Обманом завоевав доверие эльфов, Саурон вместе с ними стал ковать кольца власти (именно кольца - всего их насчитывалось двадцать). Втайне от эльфов он выковал Первое Кольцо, могущественнее всех остальных. Как гласит стих, предваряющий трилогию:

"Эльфам - Три Кольца - во владенья светлые.
Гномам - Семь Колец - в копи горные.
Девять - Людям-Мертвецам, ибо люди - смертные.
И Одно - Владыке Тьмы, в земли черные -
В Мордор, где таятся силы тьмы несметные.
В том одном Кольце - сила всех колец,
Приведет в конце всех в один конец -
В Мордор, где таятся силы тьмы несметные".

Саурон приложил руку к ковке Семи и Девяти колец, потому эти кольца и их владельцы беспрекословно подчинялись могуществу Первого кольца. Что же касается трех эльфийских колец, их выковали без участия Саурона, поэтому сила Трех осталась, если можно так выразиться, незамутненной.

Вряд ли имеет смысл пересказывать легенду о Кольце Всевластья, о том, как оно было потеряно и найдено вновь и как его уничтожили, - эта легенда хорошо известна всем, знакомым с творчеством профессора Толкина (а незнакомых с этими произведениями ныне можно встретить редко). Напомню лишь, что магической силе Кольца Всевластья противостоять не может никто - ни человек, ни хоббит, ни эльф, ни даже маг. Читавшим "Властелина Колец" наверняка памятен диалог Фродо и Гэндальфа в первой книге "Хранителей":

" - Да как же я! Ты, Гэндальф, ты и сильный и мудрый. Возьми у меня Кольцо, оно - тебе.
- Нет! - вскрикнул Гэндальф, отпрянув. - Будь у меня такое страшное могущество, я стал бы всевластным рабом Кольца... Ужасен Черный Властелин - а ведь я могу стать еще ужаснее. Кольцо знает путь к моему сердцу, знает, что меня мучает жалость ко всем слабым и беззащитным, а с его помощью - о, как бы надежно я их защитил, чтобы превратить потом в своих рабов. Не навязывай мне его! Я не сумею стать просто хранителем, слишком оно мне нужно"-.

Кольцо Всевластья развращает любое живое существо и подчиняет его своей воле; зов Кольца настолько силен, что ему невозможно противиться; сила Кольца столь велика, что для владельца, кем бы тот ни был, очень сложно расстаться с ним хотя бы на мгновение, благодаря ему все представляется в искаженном, уродливом виде:

"Фродо неохотно вытащил Кольцо. Но едва Бильбо протянул к нему руку, Фродо испуганно и злобно отшатнулся. С неприязненным изумлением он внезапно заметил, что его друг Бильбо куда-то исчез: перед ним сидел сморщенный карлик, глаза у карлика алчно блестели, а костлявые руки жадно дрожали. Ему захотелось ударить самозванца. Мелодичная музыка вдруг взвизгнула и заглохла - у Фродо в ушах тяжело стучала кровь. Бильбо глянул на его лицо и судорожно прикрыл глаза рукой".

Кроме того, Кольцо служит как бы мостом между двумя мирами - реальным и призрачным. Раненный моргульским клинком Фродо постепенно переходит из одного мира в другой.

" - Объясни мне, почему они такие опасные, эти Черные Всадники, - попросил Фродо. - И что они хотели сделать со мной?
- Они хотели пронзить твое сердце моргульским клинком, - ответил Гэндальф. - Обломок клинка остается в ране и потом неотвратимо двигается к сердцу. Если бы Всадники своего добились, ты сделался бы таким же призрачным, как они, но слабее - и попал бы под их владычество. Ты стал бы призраком Королевства Тьмы, и Черный Властелин тебя вечно мучил бы за попытку присвоить его Кольцо... хотя вряд ли найдется мука страшнее, чем видеть Кольцо у него на пальце и вспоминать, что когда-то им владел ты".

И символично, что уничтожить Кольцо - пускай и против собственной воли - помогает тот, кто сильнее всех (разумеется, после Саурона) стремился им завладеть - Голлум. Вспомним эту сцену: Фродо стоит на краю Роковой расселины, над ревущим пламенем, в которое он должен бросить Кольцо - и понимает, что не сможет этого сделать. И тут на него набрасывается Голлум... Короткая схватка, Голлум откусывает Фродо палец с Кольцом, теряет равновесие - и падает в расселину вместе со своей "прелестью". Когда бы не Голлум, Фродо не сумел бы истребить Кольцо (все-таки скромный хоббит - не Люк Скайуокер; впрочем, еще не известно, что ужаснее - могущество Кольца или темная сторона Силы).

Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что толкиновское кольцо власти (или Всевластья) есть литературная квинтэссенция мифологемы кольца.

5. Толкин и Вагнер

Известно, что Толкин не любил Вагнера и весьма неодобрительно относился к вагнеровским толкованиям германо-скандинавской мифологии. По сообщению X. Карпентера, "Толкина всегда беспокоило сравнение „Властелина Колец" с творчеством Вагнера, и однажды он сказал: „Общего у этих колец только то, что оба они круглые"".

Между тем у обоих колец можно найти больше общего, чем признавал Толкин: оба кольца символизируют власть, возбуждают стремление к власти у тех, к кому попадают, и т.д. Кроме того, у обоих колец "общие предки" из германо-скандинавской мифологии. Однако могущество кольца у Вагнера берется извне; в отличие от Кольца Всевластья, оно не обладает собственной силой или силой своего создателя. Вдобавок имеется еще одно существенное различие. Вагнеровское кольцо всего лишь возбуждает в своем владельце стремление к наживе и - опосредованно - к власти. У Толкина же Кольцо Всевластья действует значительно более тонко, играя на желаниях и тайных мечтах своих "хранителей".

6. Итоги

"Динамическое развитие" мифологемы кольца власти представляется вполне очевидным: от перстня, приумножающего богатства, до кольца, обладающего собственной злой волей и несущего только гибель. Безусловно, здесь прослеживается явное влияние христианства, "перетолковавшего" языческую мифологему в соответствии с религиозными принципами. Язычники-скандинавы не воспринимали богатство - и, следовательно, власть - как порок; Вагнер устами своих героев повторяет, что истинная власть доступна лишь тому, кто отказывается от любви, власть и богатство несовместимы с любовью (во всяком ее проявлении, будь то любовь мужчины к женщине или "всего лишь" любовь к ближнему); для Толкина стремление к власти, алчба, порочно изначально, ибо любая власть - от Бога и иной власти быть не может (не случайно свою рецензию на "Властелина Колец" Клайв С. Льюис озаглавил "Развенчание власти").

Если вдуматься, во всемогуществе Кольца Всевластья у Толкина опять-таки просматривается мифологический мотив. Кольцо как круг символизирует бесконечность, следовательно, кольцо власти подразумевает бесконечную власть, власть надо всем сущим. "И объединить навек... под владычеством всесильным" - иначе говоря, окольцевать, то есть заключить в замкнутый круг, из которого нет выхода. Таким образом, словосочетание "Кольцо Всевластья" помимо прямого смысла имеет еще и метафорический; впрочем, эти два смысла не существуют один без другого.

Вполне возможно, что на Толкине история кольца власти не закончена - ведь "магические Кольца не пропадают бесследно: со временем они возвращаются в мир..."