Рихард Вагнер

(1) Герберт фон Караян, Берлинский Филармонический оркестр, Рене Колло, Анна Томова-Синтов, Зигмунд Нимсгерн, Дуня Вейзович, Карл Риддербуш, Роберт Кернс, 1975-81

(2) Рудольф Кемпе, Венский Филармонический оркестр, Джесс Томас, Элизабет Грюммер, Криста Людвиг, Дитрих Фишер.-Дискау, Готлиб Фрик, Отто Винер, 1964

(3) Вольдемар Нельссон, Байройтский фестиваль, Петер Хофманн, Кара Армстронг, Зигфрид Фогель, Лейф Роар, Элизабет Коннел, Бернд Вайкл, 1982

Среди этих записей лучшая, на мой скромный взгляд, первая (1) – просто потому что в ней лучшие Эльза и Лоэнгрин (Анна Томова-Синтов и Рене Колло).

То есть в данном случае выглядит даже удивительно, как это Эльза с такой глубиной и богатым голосом, могла поддаться на провокации какой-то плоской и нахрапистой Ортруды – да ещё при таком страстном и тонком партнёре, как Колло! И надо сказать прямо, замечательные в разном роде Эльзы в последующие 30 лет иногда встречались, но ярче и выразительнее Рене Колло Лоэнгрина так никто и не спел.

(2) Элизабет Грюммер со своим прелестным молодым голосом, казалось бы, должна петь Эльзу не хуже Томовой-Синтов, однако капризная отрывистость (появившаяся в жертву идеальной дикции? и, между прочим, не замеченная в других записях этой певицы) оставляет странное и неприятное впечатление. Можно было бы предположить некую режиссёрскую концепцию именно с такой нервной своенравной Эльзой, но запись-то студийная… Что касается Джесса Томаса, то он просто поёт, как будто бы не совсем понимая о чём.

(3) Хофманн в живой байройтской записи 1982 года и понимает, о чём поёт, и голос у него вполне лоэнгриновский. Конечно, без чарующих героических взлётов и лиричности Колло, но тем не менее это очень хороший Лоэнгрин. Вот только с голосом Кары Армстронг ( звучащим лет этак на 20 старше своего партнёра) хофмановский вокал категорически не сочетается. И хотя голос у Армстронг сильный, да и исполнение её само по себе плохим не назовёшь, к сожалению, даже в сравнении с чистым, эмоционально насыщенным голосом Элизабет Коннелл (Ортруды) такая хрипловато-плаксивая Эльза порой проигрывает.

Однако, помимо Лоэнгрина и Эльзы, в вагнеровской опере есть много чего ещё – потому, собственно, и делаем разбор полётов, что не всё так однозначно.

Итак, Караян (1). Скажем прямо, безусловной радости от игры Берлинского Филармонического под его управлением в этой записи не получишь. Увертюра исполнена максимально трагично, вся она сплошное легато, и тем не менее за счёт медленного темпа кульминация зависает и как бы разваливается. Несколько формалистическое распадение на собрание лейтмотивов продолжается и во втором акте. Вступление к третьему – великолепно! Но затем симфонический кусок подготовки к войне (перед приветствием короля) убит – и, похоже, сознательно. Ну надоели господину Караяну постоянные попрёки нацистским прошлым! И решил он всю эту блистательную немецкую воинственность утопить в низком вое духовых и контрабасов, чтобы больше не придирались. Я действительно не вижу иной причины такой интерпретации, потому что даже средненькие оркестры обычно играют это место не в пример интереснее. К хору Дойчен Опер претензий нет, всё отлично. Хорош Карл Ридербуш – исполнил свою партию эмоционально, по-королевски, но в то же время по-человечески. Впечатляет Роберт Кернс – ярко, мощно – такой герольд заставляет себя слушать. А вот парочка злодеев подкачала, особенно Дуня Вейзович. То есть где нужен вздорный напор – он есть, но остальное исполнено скучно, без нюансов, и явно слабовато обращение к богам. У Нимсгерна (Тельрамунд) все обвинения Эльзы получились какими-то металлически-механистичными (хотя, может, так было и задумано), но второй акт он по-любому поёт хорошо.

Как будто прямо для удобства сравнения, запись Кемпе (2) с Венским Филармоническим оркестром имеет практически противоположные плюсы и минусы. Увертюра - ясное, нюансированное, практически идеальное исполнение. Вообще все оркестровые куски очень выразительны, для каждого лейтмотива найден свой особый тон, великолепно вписывающийся в общую структуру. Особенно это бросается в глаза во втором акте, в коротком и, казалось бы, не самом интересном вступлении и далее в проходе Эльзы. В третьем игра оркестра также превосходна. Обращают на себя внимание очень чётко выстроенные хоровые массовые сцены – вплоть до того, что у мужского хора они кое-где производят даже слегка формалистическое впечатление. В лице Кристы Людвиг – несколько неожиданно для этой певицы – мы имеем совершенно «тёмную» Ортруду, сосредоточенную исключительно на мести. В дуэте с Тельрамундом каждый думает и клянётся о своём, однако звучит это гармонично. А пара Эльза-Ортруда по распределению тембров здесь наиболее традиционна в хорошем смысле слова. Возвращаясь к Тельрамунду – Дитриху Фишер-Дискау – король, пусть и в изгнании, в этой записи на самом деле он, а не Готлиб Фрик, жёсткий немелодичный голос которого «гуляет» без малейшего монаршего достоинства. О Герольде (Отто Винере) сказать особо нечего – разве что отметить его претензию на манерность.

Ну и наконец живая фестивальная запись под руководством Вольдемара Нельссона (3). Повторимся ещё раз – живая – и в этом качестве вполне удовлетворительная, то есть просто типическая байройтская запись того периода, где оркестр играет на своём обычном добротном уровне, а хор порой сливается в кашу там, где не должен, зато дыхание сцены добавляет эмоций. Но, между прочим, не трогая двух солистов, про которых уже сказано выше, на этой постановке собрался очень приличный состав певцов, что случается в Байройте не всегда. У Зигфрида Фогеля (Король Генрих) слышим не только хороший голос, но и очень продуманное исполнение партии. Бернд Вайкл также радует вокалом, при этом здорово контрастируя молодостью с Королём. Элизабет Коннел я бы вообще отдала предпочтение перед всеми вышеупомянутыми Ортрудами - красивый голос, выразительная дикция. Эта хитрюга умеет не только напирать и яриться, но и явно знает, как подлизаться к мужу и к Эльзе. Она, собственно, ведёт во всём дуэте с Фридрихом, когда не старается его перекричать, что действительно трудно, потому что Лейф Роар именно больше кричит, чем поёт (что даже несколько странно для этого певца, но запись, опять же, живая, и тут, конечно, любой может вдруг оказаться не в голосе). В общем-то, он и есть единственный солист-неудачник в этой записи среди певцов второго плана.

Словом, при сравнительном анализе в целом-то получается обычная такая история, когда к носу Ивана Ивановича хорошо бы рот Степана Степаныча, да ещё бы уши Ильи Ильича… Но! Чуть не забыла: практический момент. Караяновская запись (1), то есть та, которая всё-таки с лучшими Эльзой и Лоэнгрином, имеет ещё две разнополюсные особенности. С одной стороны, там наиболее неудачная разбивка по дискам (то есть ни на одном из них нет полного акта). Но с другой – и для многих это может оказаться важным – она существует в отечественном варианте, не отличающимся качеством от импортного, только без книжки с либретто, зато с в несколько раз меньшей ценой. Естественно, этот вариант есть не везде и не всегда – но ищущий да обрящет!