Рихард Вагнер

Михаэль Фолле, Йохан Бота, Аннет Даш, Йоханнес Мартин Кренцле, Ханс-Петер Кёниг Пол Эпплби, Карен Кэгил
Хор и оркестр Метрополитен опера, дирижёр Джеймс Ливайн, режиссёр Отто Шенк.

Абсолютно классическая постановка с одним несущественным пояснением – это не комическая опера. Всё богато, правильно, традиционные декорации, костюмы, все хорошо поют и почти все убедительно играют, но всё это НЕ СМЕШНО. Повезло мне с парой последних «Мастеров», смешные они были, прикольные, цепляющие, и подумалось, что так и должно быть. Но, видимо, это ошибка. Должно быть, как было всегда – исторично оформлено, чуть иронично, в меру психологично и патетично иногда даже сверх меры. Таковы и есть возобновлённые метрополитеновские «Майстерзингеры» – опера большого стиля из народной жизни с понятными и привычными штампами.

Возможно, 20 лет назад, когда делалась эта постановка, она была с огоньком и не скучной. Сейчас огонёк утрачен (в том числе, в прямом смысле – спектакль сопровождает весьма простецкий свет). Однако для многих классичности и масштабности более чем достаточно, и было бы лучше, если бы описание спектакля сделал кто-то из поклонников этого стиля. Я же просто не вижу смысла пересказывать синопсис с добавлением прилагательных, самым употребительным из которых будет «деревянный», как оно и положено в реалистичной постановке из народной жизни.

Кстати, эта картинка с концом второго акта, ставшая фактически визитной карточкой ньюйоркских «Майстерзингеров», откровенно комплиментарна. На трансляции таких живописных планов был минимум, а сама драка была очень невнятной. Ни музыку, ни слова никто визуализировать не пытался, 90% людей в кадре просто переминались с ноги на ногу. То же самое касается практически всех массовых сцен. Подмастерья доставали Давида без всякого задора и передвигались, независимо от скорости, неритмичной разреженной толпой. В последней сцене при отличных отдельных хорах, на состязание не было ни намёка. Даже танцевали все, как на уроке танцев – лишь Давид своими встреваниями немножко бередил общую механическую благопристойность. В сущности, единственной понравившейся мне сценой было заседание мастеров во время экзамена Вальтера. Вот там Закс с Бекмессером допекали друг друга с чувством (хотя Бекмессеру можно было бы и ещё добавить нюансов). Здорово дополняли заседательную тему остальные мастера, особенно Котнер с Погнером, и вся эта команда расхаживала, вертелась, совещалась, эмоционировала, а не просто Бекмессер бегал между ними – в итоге получилась действительно очень ярко, ритмично, театрально и в то же время достоверно.

От хорошего, которого мало, сразу перейду к очень хорошему - к солистам, а состав в этом спектакле и правда собрался выдающийся. Совсем не касаться постановки, конечно, не получится, но постараюсь свести эту часть к минимуму ))
Михаэль Фолле – великолепный Ганс Закс, пара усталых нот в третьего акте не считаются на общем фоне прекрасного выступления. Идеальные тембр и внешность для этой партии! Среди живых исполнителей не видела ни одного Закса с настолько удачным сочетанием глубины голоса, силы и драматической выразительности. Не могу назвать этот голос ни мягким, ни жёстко-пробивным, ни тёмным, ни светлым – везде золотая середина. Для каких-то итальянских партий у Фолле, может, гибкости и не хватает, но для Вагнера совершенно достаточно. И поразительная свобода – не только вокальная, но человеческая и актёрская. Сыграно всё было стопроцентно убедительно в рамках имеющейся концепции. Осталось, правда, непонятым, зачем нужна была такая концепция, где внутренний монолог об абсурде исполняется с пафосом второразрядного политика, вещающего дешёвые лозунги перед кинокамерой. И зачем почти всё время на кого-то негодовать и раздражаться?. Про патетические пугалки в финале мы уже говорили, я не пойму их никогда, а что касается Фолле – для Закса с такой достойной осанкой и лицом, охранительные спичи выглядят просто унизительными. Певец во всех этих случаях ни при чём, он может и по-другому, более тонко и эффектно, что и было тоже местами продемонстрировано. Вообще у Фолле, конечно, серьёзная заявка на общий Wagner’s top, и ужасно хочется, чтобы она сработала.

Ханс-Петер Кёниг – мой давний любимец, признаюсь, но столь же честно признаюсь, что ничего подобного не ожидала. Партия Погнера никогда не казалась мне заслуживающей внимания – похоже, я просто ни разу не слышала, чтобы её кто-то пел, а не басил. И вот вдруг услышала. Удивлению не было предела: тут же всю дорогу было какое-то гудение-бурчание, откуда взялись эти нежные красивые ноты?.. Почудилось даже, что у Кёнига тембр как-то приподнялся, хотя так не бывает, наверное, в его возрасте. То, что его Погнер сразу стал чрезвычайно привлекательным и глубоким персонажем, это понятно – у него и Хундинг душой-человеком получается, что уж говорить о Погнере. На первой же строфе его мягкой певучей речи на собрании становится также понятно, что Мастер подобного склада в принципе не может быть коммерсантом. В этом смысле его намерение показательно избавиться от лишних денег в чью-нибудь пользу выглядит нормальным побуждением мечтательного романтика. На самом деле хорошо, что Кёниг Альбериха не поёт, это был бы вообще полный переворот устоев… Словом, Фолле царил, Кёниг парил, и обычным «Майстерзингерам» уже этой пары вполне хватило бы для «зачёта»; но некоторым не оповещённым о кризисе театрам этого мало.

Йохан Бота – самый заслуженный вагнерианец в этом составе, хотя и не самый старший. Вальтера фон Штольцинга он пел и записывал много раз и со своим математическим подходом к карьере имеет шанс ещё лет десять продолжать в том же духе. На сцене это рыцарь отсутствующего образа, но такого вокала для Вальтера – да простят меня почитатели этой партии – даже слишком много. Платиновый блеск и сдержанный аристократический драматизм нынешнего голоса Боты не то чтобы совсем не подходят влюблённому рыцарю, однако требуют какого-то специального объяснения. Простоватые манеры и косыночка Евы и собственные мыслительные наморщивания рыцаря в стиле «не могу не тупить» в данном случае анти-объяснения. К счастью, делать гримасы лица и туловища подолгу габаритного тенора не заставили. Поотшатывался с зубовным скрежетом от церкви (чёрт?), рубанул пустоту во втором акте (ну да, на этих ступеньках все какой-то крезой заболевали, никто здоровым не ушёл). В остальном больше просто пел, а три его майстерзанга – это совершенство, освобождающее от необходимости смотреть на картинку. В последнем, как мне показалось, даже включил дадаиста, на 80% переключившись со смысла на чистую фонетику (некоторые считают, это то же самое, что плохо разбираться в тексте изначально, но мне так не кажется, я люблю эту фишку, в том числе на нашем родном языке).

Йоханнес Мартин Кренцле – был хорош, хотя, на мой взгляд, не блеснул со своим Бекмессером в полную силу. Помимо усреднения этой режиссурой самобытной «триллерной» характерности Кренцле, противников здесь в старой традиции ещё и музыкально противопоставили друг другу чуть ли не по максимуму. Многие темы Башмачника-Поэта были красиво замедлены, а темы Канцеляриста-Нибелунга, наоборот, суетливо ускорены. Мне показалось, что в таком варианте Кренцле прозвучал в быстрых местах с некоторым недобором по глубине и выразительности относительно своего же собственного перфектного уровня. Сам персонаж тоже мог быть посмешнее, а не настолько упрощённым комедийным глупцом с претензиям. С другой стороны, когда от этого образа пытались отойти, получалось, к сожалению, не лучше – невнятно, несогласованно, да и не особо эстетично. К примеру, отчаянный разброс бумаг в третьем акте у Закса приводит в недоумение уже в процессе, и дальше оно только усиливается. Потому что, во-первых, так не ведут себя трусы (а нам же весь второй акт доказывали, что Бекмессер ещё и трус); а во-вторых, так вообще ведут себя только маленькие дети, ищущие внимания и сочувствия. И как после этого нужно рассматривать последующую сцену.с Заксом – как циничную подставу умником несчастного запутавшегося ребёнка?.. Вопросы по поводу режиссуры, естественно, не к Кренцле, просто здесь со всех сторон сложилось так, что его Нью-Бекмессер какого-то особенного восторга у меня не вызвал. Отчасти из-за завышенных ожиданий, конечно – ну, по крайней мере, дальше я ни от кого звёзд с неба не ждала.

Аннет Даш – спела мягче, чем обычно, наступательный дуэт с Заксом из второго акта провела вообще отлично. Выглядела хорошо, играла в рамках заданной темы тоже хорошо – часто даже более комично, чем некоторые загруженные своими проблемами партнёры.
Пол Эпплби – продемонстрировал трогательного Давида в стиле «реальная бестолочь». Выступил в этом амплуа внятно и продуманно, с минимальным для молодого исполнителя количеством помарок. Сам по себе голос достаточно звонкий, без особых красот, но живой, подвижный.
Карен Кэгил – хорошая Магдалена, действительно больше служанка, чем подружка.
Из остальных солистов, чьих фамилий не помню, отметила бы впечатляющего Фрица Котнера и, напротив, вокально не впечатлившего ночного сторожа.

Хор метрополитеновский был великолепен, начиная с чудесного церковного многоголосья и заканчивая духоподъёмным финалом. Только во время драки мне и хор не понравился в том числе, а в остальном он звучал превосходно. Про оркестр я уже высказалась отчасти по темпам в связи с солистами. Однако было и несколько чисто симфонических сильных замедлений, и под вступление к третьему акту я, честно говоря, чуть не заснула. В театре заснула бы точно, на трансляции картинка спасла )) Смысл столь затянутых пассажей не ясен, из общей стройной и динамичной конструкции оперы они вываливались, как пережжённые кирпичи .

Почти под всех солистов Ливайн отстроил оркестр восхитительно, а под Фолле и Боту – восхитительно в квадрате. В некоторых местах там буквально перестаёшь дышать от грациозности волнообразных переплетений инструментов и голоса –- не только в кульминациях, а иногда даже как-то вдруг. Совершенно по особенному были сыграны хоральные и вообще стилизованные под старину места. Удивительно аутентично и в то же время насыщенно они прозвучали. На самом деле свой баланс был найден Ливайном почти для всех тем оперы, каждая из них как будто действительно завела свой «мастерский тон». Ева и Вальтер – духи «Тристана» и «Валькирии», родившиеся заново и стремительно выплывающие на утреннее солнце. Закс, перебарывающий себя в многоголосом крике птичье-скрипичных душ. Бюргер-мастерская тема, помпезности которой я всегда боюсь, но у Ливайна не было помпезности, лишь чистота и блеск тысяч шпилей в тысяче городов. Все темы звучали так своеобычно, что иррациональное ощущение игры разных оркестров, сидящих рядом, настойчиво возвращалось в каждом акте. Это правда поразительно – при перетянутых длиннотах, при том что комико-саркастическая линия не удалась, остальные получились так, что хочется объявить работу Ливайна и ОМО шедевром.

Выйдя после просмотра, я сказала себе, что ни в жизнь это занудство пересматривать не буду. Через день подумала – ну да, постановка никакая, но в качестве необязательного дополнения почти к пяти часам фантастической музыки – почему нет?.. Сейчас я уже переслушиваю эту музыку – пока в голове, что отложилось – но норой в горе, где поселились эти «Мастера», уже озаботилась и меточку поставила, так что переслушаю обязательно...