Иван Ершов

Источник материала: http://eldr.livejournal.com/11574.html

ИВАН ЕРШОВ (8(20) ноября 1867, Малый Несветай – 21 ноября 1943, Ташкент)

«Вагнер учит героизму, энтузиазму, любви, крепкой, как сталь. Его музыка – это музыка борьбы, подъема, энтузиазма, музыка величайших проявлений человеческого духа» (И.Ершов).

Кустодиев. Портрет Ивана Ершова
Что осталось от этого певца-артиста, замкнутого и скрытного в жизни и такого открытого и неистового на сцене? Имя великого скромного труженика Виндгассена повторяет теперь улица в его родном Штуттгарте. А кто слышал о каком-нибудь там памятнике Ершову? Которому русский слушатель обязан прозрением в мир Вагнера.

Он не участвовал только в Риенци, Летучем голландце и Майстерзингерах. Пел даже Песни Везендонк.
Из всех артистов Мариинского театра Волконский (директор Императорских театров) выделял Ершова как художника и человека. Он писал в воспоминаниях: «Шла серьезная работа в операх Римского-Корсакова и Вагнера. Здесь сыграл службу, которую не забудет ни один ревнитель оперного искусства, наш славный тенор Ершов. С замечательным голосом необыкновенной силы... с настоящим музыкально-драматическим увлечением, с большой молодостью, с какой-то детской беззаветностью этот человек провел в жизнь русского оперного театра такие образы, как Садко, Гришка Кутерьма, Тристан, Зигмунд и Зигфрид. В его музыкальной природе было что-то могучее, что поднимало, увлекало... Никогда никакое прикосновение рекламы не омрачило его имени, и самые лучшие воспоминания чистого искусства связаны с ним... Да, Ершову можно поставить памятник за ту службу, которую он сослужил русскому оперному искусству».

Ершов в роли Зигфрида. Ковка меча
«Ох, тоска болезная, – все другие искусства и стихосложение оставляют по себе след и память в потомстве, а наша доля – только прозвучавший вдохновенный поток пения и... и следа нет... Граммофонный след – это подлая машинерия... Коли здравствуй машина, так прощай песня».

Ершов враждебно относился к технике, видя в ней врага природы, гармонии жизни. Он утверждал, что облака изменили свою форму и окраску из-за электрических и телефонных проводов.
Отказался он и от кинофиксации своих великих сценических созданий. Так и не написал мемуаров. Полная противоположность Шаляпину, который, кстати, в своих многочисленных воспоминаниях, ни разу не упомянул о своём современнике и коллеге.

Что осталось от Ершова? Горстка записей ужасной зари фонографа. Может ли Зигфрид исполнить свою ковку меча как отдельную коротенькую арию под аккомпанемент тренькающего фп? Ершов записал два раза ковку и два гимна Тангейзера. И всё. Дальше записываться он отказался.

Но вот ведь какая удивительная вещь. Подойдёшь к этому звуковому старью и думаешь: Старьё ведь. Слушаешь-слушаешь, и вдруг с некоторого момента как пелена спадает, всё становится ясным и понятным. Ох и крутой Зигфрид был этот Ершов!